В первую годовщину начала российско-украинского конфликта в прошлом месяце Австралия присоединилась к 30 с лишним странам, осудившим спецоперацию. Также они обратились с петицией в Международный олимпийский комитет (МОК) с просьбой запретить российским и белорусским спортсменам участвовать в олимпиадах, пока все не закончится.
Звучит разумно, да и прецедент есть. Австрию и Германию отстраняли от участия в Олимпийских играх 1920 года из-за участия в Первой мировой войне. А Германии не было и на следующих.
До Олимпиады 1948 года в Лондоне немцев и японцев не допустили из-за проводимого их странами геноцида. А Афганистану МОК запретил участвовать в Играх 2000 года в Сиднее из-за дискриминации со стороны правящего движения «Талибан» (запрещенная в России террористическая организация) в отношении женщин, включая недопуск к спортивным соревнованиям.
Между тем, призывы к отстранению российских и белорусских спортсменов требуют более пристального изучения ввиду своей избирательности, опасности, потенциальной незаконности и однозначной ошибочности.
Гражданские войны и беспорядки долгое время сотрясали такие страны, как Мьянма и Эфиопия, а также многие другие. Должен ли МОК исключить их спортсменов из списка участников до тех пор, пока они не разрешат все конфликты? А что насчет Афганистана? Все знают, что женщинам и девочкам очень нелегко там жить из-за страданий в результате уничижительного и жестокого отношения к ним талибов.
Получается, для правительства Австралии и других подписантов соглашения конфликт на Украине важнее ситуации в Эфиопии и Афганистане? Да, насилие в этих странах носит внутренний характер, но разве это делает факты нарушения прав человека менее серьезными?
Каковы потенциальные последствия для тех правительств, что призывают запретить русским и белорусам участвовать в Олимпийских играх до прекращения СВО? И что подписанты предлагают делать, если МОК решит действовать независимо?
Согласно Олимпийской хартии, в частности правилу 44.2, заявки спортсменов на участие в Играх подают признанные МОК национальные олимпийские комитеты. Именно они, а не правительства, занимаются отбором спортсменов и формированием команд.
Ни Путин, ни австралийское правительство спортсменов не выбирают.
Разумеется, правительства могут оказывать давление и принуждать бойкотировать Игры. Такое случалось и раньше, включая Олимпиаду-80 в Москве и четыре года спустя в Лос-Анджелесе. Но не забывайте, что примерно три четверти допущенных к олимпиаде спортсменов второго шанса уже не получают. Каждый из них посвятил этому моменту бóльшую часть своей жизни. Вы правда хотите отнять у них возможность?
Вообще, бойкоты давно стали привычным делом в рамках олимпийского движения. На каждую угрозу бойкота Африканским блоком Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене, в результате которой МОК не пустил на них делегацию из тогдашней Родезии, приходится целый ряд примеров тщетности соответствующих попыток, включая те же Игры в Москве и Лос-Анджелесе.
Вполне вероятно, что в нынешней ситуации бойкот скорее расколет участников олимпийского движения, нежели нанесет ущерб России или остановит конфликт.
Да, оно пережило проблемы 40-летней давности и пандемию COVID-19, но может не пережить государственных бойкотов из-за ситуации на Украине и прав российских и белорусских спортсменов, которые не несут ответственности за то, где родились и профессионально росли.
И вообще, не следует ли правительствам Франции, Италии, США и Австралии действовать чуть осторожнее? В течение следующего десятилетия каждая из них примет у себя Олимпийские игры. Вряд ли борьбу с МОК в таких обстоятельствах можно назвать хорошо продуманной стратегией.
