Когда в середине сентября 2022 года президент Владимир Путин объявил мобилизацию, в России воцарилась нешуточная паника. Тысячи молодых мужчин быстро покинули страну, не желая оказаться на украинском фронте. Многие боялись, что самое худшее еще впереди, и что мобилизация в сентябре — лишь увертюра к чему-то более серьезному. Например, к всеобщей мобилизации или, по крайней мере, ко второй волне мобилизации, которая будет больше первой.Но, несмотря на страх многих, этот сценарий все же не оправдался. Подобного не случилось ни в оставшиеся месяцы 2022 года, ни теперь, в годовщину начала вооруженного конфликта в феврале, когда многие ждали, что Владимир Путин во время выступления объявит о новой мобилизации. Почему? Почему российское руководство выбрало столь сдержанную позицию, несмотря на то, что проблемы на Украине только множатся? Эту сдержанность ощущают не только на фронте, но и в самой России. (…)
На Украине внимание международной общественности, конечно, привлекают периодические российские воздушные удары, во время которых ракеты и дроны поражают цели почти на всей территории Украины. Но и здесь заметна очевидная сдержанность. Жертвы среди мирного населения есть, но их относительно немного. Несколько погибших во время налетов по всей Украине это, как бы цинично это ни звучало, очень мало. В результате подобных налетов жертв могло бы быть гораздо больше.
Повсюду видна российская сдержанность. Даже в ходе самой большой битвы с начала вооруженного конфликта, то есть в битве за Бахмут, сдержанность российских вооруженных сил бросается в глаза, и вглубь города рвутся в основном бойцы «Вагнера». Неужели у российской армии, которую считали одной из мощнейших армий мира, не осталось сил на борьбу за город размеров Бахмута (до начала конфликта там проживали 70 тысяч человек)? Да, по прошествии более года военных действий, конечно, силы истощены, но тут нечто большее. Тут признаки намеренной российской сдержанности, которая все больше похожа на продуманную стратегию.
Каковы же цели этой стратегии? Двоякие. С одной стороны, вооруженный конфликт явно затягивается во времени. Бои растягиваются, изнуряют, а линия фронта не меняется неделями и даже месяцами… Разве России это выгодно? Почему? Время идет, и Россия твердо верит, что время играет на ее стороне. В каком смысле? В том смысле, что, по крайней мере так считают в Москве, Запад в итоге все же дрогнет в том, что касается поддержки Украины.
Да, Джо Байден и другие видные западные лидеры действительно любят повторять мантру о том, что «мы будем поддерживать Украину, сколько потребуется». Но за многие годы Кремль уже понял, что время может менять даже самые громкие заявления. Возьмем в качестве примера Сирию. Сколько раз в 2011 году западные лидеры и не только они говорили, что «Асад должен уйти»? А он ушел? Разве не он сейчас активно восстанавливает дипломатические отношения даже с американскими союзниками на Ближнем Востоке?
Россия убеждена, что время опять льет воду на ее мельницу. Москва надеется, что простым европейцам просто надоест бедствовать и жить в страхе из-за конфликта на востоке. На самом деле Россия надеется, что и сама западная демократия, по иронии судьбы, со временем ей поможет. Просто измученные избиратели на ближайших выборах проголосуют за те политические силы, кто не станет оказывать Украине прежней всеобъемлющей помощи. А в Европе таких политических сил немало, особенно среди так называемых ультраправых и ультралевых.
Зима выдалась мягкой, и Европа пострадала от дефицита российских энергоносителей не так сильно, как предполагалось. Но время не на стороне Европы, и последствия еще дадут о себе знать. Именно этого и ждет Россия. А чего в итоге она хочет «дождаться»? Она хочет, чтобы западные лидеры настолько «размякли», что принудили бы Киев к переговорам, то есть к завершению конфликта неким консенсусом.
Выше я написал, что стратегия России двоякая. Почему? Потому что эти «ожидания» — одна ее часть, а вторая часть — это сохранение относительного мира внутри страны. Трудно сказать, сколько солдат Россия потеряла к настоящему моменту, поскольку ни одна из сторон не раскрывает число своих военных потерь. Но, вероятно, речь идет о десятках тысяч. Тем не менее многие семьи в России, особенно из среднего класса, все еще напрямую не пострадали от этого конфликта и в принципе живут более или менее как раньше. Власть ограждает их от прямых последствий вооруженного конфликта, тем самым гарантируя себе собственную неприкосновенность и предотвращая внутренние протесты.
На самом деле речь в этой концепции идет о том, где «взрыв» произойдет раньше: тут или там, и, судя по всему, Россия считает, что знает, как ей обезопасить себя, чтобы продержаться дольше своих соперников.
Увенчается ли эта российская стратегия успехом? Посмотрим, насколько успешной она будет, однако некоторые успехи очевидны уже сейчас. Прежде всего, речь о российской экономике, которая не рухнула вопреки многим прогнозам. Общая сдержанность, несомненно, способствовала ее стабилизации.
В «коридорах Кремля» и других точках власти все относительно спокойно, насколько это возможно, учитывая текущую ситуацию, и заметно, что репрессий в отношении инакомыслящих в рядах элиты и органов безопасности проводится все меньше, чем, вероятно, в первые месяцы конфликта. Более того, даже молодым мужчинам, которые недавно покинули свою страну, гарантируют свободное возвращение без последствий.
С другой стороны, вполне понятно, что делает Россия, и почему она это делает. Суть этой стратегии не так уж завуалирована! Значит, ее попробуют обойти.
Конфликтующие стороны будут мешать друг другу в реализации намерений. Поэтому не станет сюрпризом, если Вашингтон постарается каким-то образом подвести Москву к неверному шагу, то есть к эскалации, к отказу от сдержанности, которая обеспечивает ей стабильность и возможность управлять вооруженным конфликтом. Как этого добиться? Есть разные способы. Например, можно отправить украинских диверсантов на российскую территорию, чтобы спровоцировать российскую общественность и российское руководство.
Но не один только Запад попытается спровоцировать ответную реакцию и отказ от сдержанной позиции. Внутри страны Владимир Путин имеет дело с многочисленными «ястребами», которые хотят полномасштабных военных действий, всеобщей мобилизации, а может, и Армагеддона. Это явно не подход Владимира Путина, и, судя по развитию ситуации, стратегию все еще определяет преимущественно президент Российской Федерации Владимир Путин.
